Николас Брохо

Открыть профиль

Игровой персонаж

Полное имя:	Николас Брохо
Класс:	Оборотень
Дата рождения:	30.12.1996 (23 хе́йма)
Город проживания:	Исла Парадисо
Род деятельности:	Начинающий исполнитель альт-рока

Предыстория

Родился в Австралии, но себя до 4 лет не помнит, так как в этом возрасте на его глазах жестоко убили родителей. В приюте пробыл не долго, так как из-за выдающихся способностей довольно быстро был усыновлен одной из богатейших семей Австралии. С детства наблюдался у психолога, который после (в 15 лет, после того, как нашел кольцо с гравировкой варана и стал слышать голос в голове) направил к психиатру (с подозрением на шизофрению, но диагноз так и не был подтвержден). Со сверстниками общался мало, с детства занимался смешанными единоборствами, достиг там определенных успехов. В 17 лет сбежал из дома, оборвав контакты, отправился на острова Индонезии и несколько месяцев жил как варан. Но когда это надоело, хотел было вернуться в Сидней, но вместо этого улетел в Америку. Наладил контакт с матерью, но лично с ней больше так и не встречался. Завязал общение в криминальной среде, достиг там определенных успехов. От краж перешел к скупке. В даркнете известен как «Азор»

4 год эЛ.

Судьбоносная встреча на пляже "Прикосновение солнца"

Вселенная, очевидно, обладает своеобразным чувством юмора. Иначе как объяснить, что поиски банального солнечного света в период затяжного Затмения привели Николаса, представшего миру в виде брутального комодского варана, к череде самых фееричных событий в его нескучной жизни? Его величественное уединение на Пляж "Прикосновение солнца" было бесцеремонно нарушено некой девицей, которая приняла его царственный хвост за обыкновенный мусор и грациозно растянулась на песке.

Естественно, такое оскорбление требовало отмщения. Николас, полный праведного гнева, решил проучить нахалку. План был великолепен, если бы не одна деталь: незнакомка оказалась не робкого десятка и в ответ на агрессию превратилась в львицу. Встреча с коллегой по цеху "перевертышей" вместо солидарности вызвала у Николаса полномасштабный нервный срыв. Драматично обратившись обратно в человека, он завершил перформанс гениальным ходом — запустил своим же тотемом-кольцом куда-то в ночь.

Новая знакомая, Ада Хорн, тут же прикарманила блестяшку и, кажется, нашла себе новое хобби — выводить из себя бедного Ника, что у нее получалось с блеском. Представление собрало и других зрителей: к парочке присоединилась Лолита Пайо с квестом по поиску ребенка и Ванда Ваффен, которой просто хотелось курить. Николас, будучи душой компании, щедро отсыпал последней всю пачку, видимо, решив, что его нервам курение уже не поможет.

Поиздевавшись всласть, Ада отправила тотем в полосу прибоя. Тут-то терпение Николаса, и без того висевшее на волоске, окончательно лопнуло. Его грандиозный тактический ход — толкнуть обидчицу в воду — привел к предсказуемому результату: нелепой барахтающейся потасовке. Итоги вечера впечатляли: боевая ничья, свежие царапины на шее в качестве сувенира, утопленный (и очень дорогой) айфон и полная капитуляция противника, который скрылся, оставив победителя в одиночестве оплакивать свою горькую судьбу и искать кольцо в мутной воде.

Выловив-таки свой тотем, наш герой, мокрый, униженный, но не сломленный, поплелся зализывать раны в первое попавшееся заведение, оказавшееся кафе "Телескоп". Там терпеливая официантка Глинт Вейн, видимо, привыкшая к странным посетителям, взяла мокрого страдальца под свою опеку: укутала в плед, выслушала трагическую повесть об утопленном телефоне и даже вызвала такси, чтобы отправить это недоразумение домой.

Эпопея получила продолжение через пару дней, когда Николас, воссоединившись со своим спасенным из ремонта айфоном, наткнулся в сети на объявление от своей пляжной знакомой. Решив, что лучший способ наладить контакт — это тонкая провокация, он отправил ей смс в стиле вызова элитного эскорта. Что ж, оригинальность — его второе имя.

Пьяный угар, стрельба и прочие радости жизни

Жизнь Николаса никогда не бывает слишком пресная, а потому судьба подкинула ему целую серию событий в лучших традициях криминальной комедии. Все началось с провальной попытки социальной интеграции в городском парке, где он, в поисках еды, наткнулся на Джиллиан Эсард. Диалог не задался с самого начала, ведь пока их духи вели светскую беседу, Николас нес околесицу про говорящую шизофрению, чем заслужил порцию магии и репутацию городского сумасшедшего.

Но настоящий праздник жизни стартовал, когда на его провокационное СМС откликнулась Ванда Ваффен. Их рандеву в пабе "Гармония" могло бы стать обычной пьянкой, если бы на сцену не ворвалась его старая знакомая, Ада Хорн. Она, словно стихийное бедствие, устроила шоу с потасовкой, страстным поцелуем с Вандой и метанием беляша в сторону Николаса. Покинув паб, она оставила после себя двух ошарашенных собутыльников и твердую уверенность Ника в том, что он влип. Снова.

Продолжился этот парад безумия на пляже, где оздоровительная процедура в виде купания в ледяной воде плавно перетекла в грандиозный финал в пентхаусе Николаса. Там, на крыше, окрыленный алкоголем и собственной неотразимостью, он предложил "игру" — пострелять по апельсину на голове у Ванды. Войдя в раж, "снайпер" предсказуемо промахнулся, задев плечо своей живой мишени.

В этот самый момент сказка закончилась. Его дух Дарат, видимо, уставший от идиотизма своего носителя, высказал ему все в нецензурной форме и объявил бойкот, погрузив мир Николаса в непривычную тишину. Сам же герой, мгновенно протрезвев от ужаса, попытался изобразить раскаяние и оказать первую помощь. Но Ванда, решив, что с нее хватит экстрима, сбежала, вызвав по телефону загадочного "Фокусника". В сухом остатке: пустая квартира, пустая голова без привычного голоса, раненый и очень злой человек на свободе и туманная перспектива знакомства с местной системой правосудия. Вечер определенно удался.

Душевные метания, вампиры и очередное дно

Оказывается, даже у такого фееричного развлечения, как стрельба по живым мишеням, есть один недостаток — оно заканчивается, оставляя после себя лишь скуку смертную и вернувшийся персональный "голос в голове". Откликнувшись на СМС от своей недавней "жертвы", Ванды, Николас отправился на встречу с прекрасным — то есть, в библиотеку Мунлайта за сомнительным "весельем". По пути его нервная система, очевидно, решила устроить генеральную репетицию апокалипсиса, вылившись в сеанс общения с рулем при помощи кулаков и ожесточенный спор с Даратом.

В библиотеке их уже ждала Элизабет Рейт, рыжая бестия в черном платье, оказавшаяся дилером. Она сразу показалась ему странной из-за своей какой-то несуразно-мужской позы, но кого это волнует, когда на кону интересное времяпрепровождение? Этот культурный поход привел троицу в... живописный заснеженный лес Мунлайт Фоллз, где представление в стиле арт-хаус продолжилось. Пока Ванда развлекалась, кидая в Николаса снежки и пытаясь под видом объятий проверить его карманы, Элизабет устроила главный перформанс: голыми руками разбила стекло занесенной снегом машины-тайника. После этого ее собственная психика, видимо, не выдержала, и она сбежала в панику. Ванда, решив, что тусовка стала слишком странной даже для нее, тоже испарилась, оставив Николаса наедине с "проблемой". Когда же "проблема", вернувшись, попросила ее вырубить, Николас любезно замахнулся для удара. Однако девушка, проявив вампирскую прыть, увернулась, но тут же поскользнулась и со всего маху приложилась головой о дерево, решив проблему самостоятельно.

Проявив чудеса гуманизма (или простого любопытства), Николас притащил бесчувственное тело незнакомки к себе в пентхаус. Там, выслушав сбивчивую историю про аварию и амнезию, он решил, что лучший способ диагностики — это провокация. Он устроил небольшой "шведский стол" из собственной крови, надрезав запястье. К его восторгу, диагноз подтвердился: девушка оказалась вампиром, впиваясь ногтями в барную стойку от подступившей жажды. На ее жалобы, что "магия делает человека ущербным", Николас цинично посоветовал ей лечь в психушку, где "не отличают здоровых от больных". Кульминацией вечера стала его трансформация в варана, на что напуганная гостья отреагировала фразой: "Необычный у тебя питомец...", вызвав у Николаса приступ гомерического хохота.

Пока разворачивалась эта драма, в телефоне кипели свои страсти: Ада Хорн, перехватив телефон Ванды, порадовала Николаса лаконичным, но теплым посланием, на которое он, разумеется, ответил со всей нежностью.

Финал вечера прошел в лучших традициях жанра "Николас и его демоны". После ухода новоявленной вампирши, Николас, заскучав от всей этой мистики, сорвал злость на первой подвернувшейся под руку девушке по вызову: бросил той в лицо: "Собщайся от сюда живо, шкуры кусок", после чего отправил в нокаут одним точным ударом. На робкие возражения Дарата о возможных последствиях он лишь хмыкнул, напомнив о подписанных ею бумагах, которые любое избиение превратят в "след совместных развлечений". С чувством глубокого морального удовлетворения (нет) и бутылкой виски в руке, он покинул квартиру, отправляясь "гулять" навстречу новым приключениям на свою многострадальную пятую точку.

Змеи, волки и внезапные гости с прошлого

Очередная вылазка на охоту в виде комодского варана обернулась для Николаса очередным фиаско и открытием. Потенциальная добыча в виде змеи оказалась не только оборотнем, но и его старой знакомой, Джиллиан Эсард, которая без лишних сантиментов угостила его порцией парализующей магии. Пока их духи вели дипломатические переговоры, бренное тело Николаса изображало из себя живописный коврик на каменистом пляже Исла Парадисо.

Вселенная, видимо, посчитав, что унижений недостаточно, свела его с Джиллиан снова, на этот раз в трущобах 13-го района. Там же он познакомился с Арианой, пьяной девицей с гитарой, которую из соображений, известных только его воспаленному мозгу, он притащил к себе в пентхаус. Вечер обещал быть томным: новая знакомая с энтузиазмом оценила его "красную комнату" и уже готова была примерить на себя роль госпожи. Но тут в сценарий вмешался глобальный катаклизм — на небе после долгого отсутствия появилось солнце. И не одно.

Это событие настолько впечатлило Николаса, что он, забыв о гостье и ее намерениях, немедленно обратился в варана, чтобы насладиться теплом на собственной крыше. Ариана, однако, такой поворот не оценила и, обернувшись огромной черной волчицей, решила показать, кто тут главный хищник. Завязавшаяся драка была короткой, но кровавой. В результате — двое тяжело раненых оборотней, испорченный газон и стойкий запах крови. Николас, придя в себя, даже попытался изобразить медбрата, но Ариана предпочла вызвать магическую службу спасения и попросту испарилась, оставив его наедине с ранами и грязной крышей.

Не успел он прийти в себя от произошедшего, как судьба подкинула новый сюрприз. На пороге его пентхауса возник призрак из прошлого — Хейли Стаффорд, его давняя знакомая из Штатов. Её появление выбило Николаса из колеи куда сильнее, чем драка с волком. Вечер прошел в напряженных разговорах, взаимных упреках и попытках понять, что, черт возьми, происходит. Апогеем стал его нервный срыв в ванной, где Хейли пришлось выступать в роли психотерапевта и утешительницы. Выяснилось, что девушка в бегах и ей нужна помощь — в частности, со сбытом угнанной BMW. Николас, разумеется, согласился, ведь когда его останавливали такие мелочи, как закон? Утром, после неловкого завтрака, Хейли ушла, оставив после себя номер телефона и еще больше вопросов. Вся эта драма сопровождалась фоновыми событиями: коротким, но содержательным телефонным разговором с подругой испарившейся Арианы и очередной СМС-перепиской с Вандой, в ходе которой они запланировали новый вид досуга — метание друг в друга колюще-режущими предметами. Жизнь определенно налаживалась.

Цирк уехал, а клоуны остались в ТЦ

Жизнь без приключений для Николаса, видимо, так же невозможна, как мир без идиотов. Обычный поход в Торговый центр "1000 ламьих мелочей" за обезболивающим для раскалывающейся головы обернулся очередным фарсом. Не успев войти, он столкнулся с девицей, загородившей проход, и, не сдерживая своего красноречия, высказал ей все, что думает о ее габаритах и местоположении. В ответ, разумеется, получил порцию не менее лестных эпитетов.

Представление быстро набрало обороты: на сцену выбежала еще одна амазонка со скейтом наперевес и озабоченным бульдогом, который немедленно воспылал страстью к джинсам Николаса. Попытка защитить свою честь и штаны от посягательств слюнявого чудовища закончилась ударом скейта по многострадальной спине. Всю эту феерию дополнил загадочный мужчина, который, по ощущениям Николаса, просто толкнул его в спину, хотя дух Дарат и настаивал на том, что это был "коллега по цеху". Вишенкой на этом торте безумия стало явление Хейли Стаффорд. Она, как и подобает старому боевому товарищу, тут же влезла в гущу событий, отшила одну из нападавших и утащила Николаса подальше от входа вглубь этого цирка.

Однако вселенная решила, что шоу должно продолжаться. Пока пара искала аптеку, в ногу Ника врезалось концентрированное зло в виде маленькой девочки. Сдерживая первобытное желание пнуть мелкую помеху, Николас даже попытался изобразить дружелюбие, посоветовав ребенку не хвастаться дорогими гаджетами, дабы их не "соперли". Но в ответ получил оглушительную истерику с требованием "киндера" , от которой его черепушку, казалось, раскололи надвое. Этот звуковой удар стал последней каплей. Спасаясь от пронзительного визга, он позорно ретировался в ближайший супермаркет за водой и таблетками, в очередной раз убедившись, что дети — это определенно не его.

После такого насыщенного "отдыха" единственным желанием было оказаться где-нибудь, где тихо и нет кричащих созданий. Поэтому предложение Хейли переместиться в арендованный ею дом в Авроре было принято без возражений. Уже там, в тишине и относительной безопасности, Николас, не теряя времени даром, предложил ей "халтурку": вынести из особой секции библиотеки "Манускрипт" одну очень нужную его "знакомому" книгу. Хейли, привыкшая к его методам, лишь уточнила сумму гонорара и сложность предстоящей операции, после чего без лишних сантиментов согласилась. Покинув дом с новым рабочим номером в телефоне и старой усталостью во всем теле, он отправился восвояси, оставив позади весь этот день и торговый центр, который сегодня больше походил на филиал сумасшедшего дома.

Коктейльный пранк и новая знакомая

Очередной день в Мунлайте начался для Николаса с экзистенциального спора с собственным духом на тему пользы утреннего алкоголизма. Поиски истины привели его в Коктейль-бар «Феникс», где он немедленно наткнулся на новый объект для своего сарказма — блондинку, заказавшую коктейль с интригующим названием «Оргазм». Недолго думая, он потребовал у бармена «чего покрепче» и, к своему удовольствию (и полному неведению о магическом вмешательстве), получил термоядерный коктейль «Парашют» на основе абсента.

Новая знакомая, оказавшаяся Вирджинией, не уступала ему в язвительности. Пока они обменивались любезностями на грани фола, Николас, окрыленный абсентом и собственной гениальностью, внезапно загорелся идеей. В его воспаленном мозгу родился безупречный план пранка: он предложил девушке позвонить по одному очень важному номеру и разыграть паническую атаку после нападения гигантской ящерицы где-то на пляже в Исла Парадисо. Каково же было его удивление, когда эта, с виду адекватная, незнакомка без лишних вопросов согласилась на участие в этом фарсе. Оставив ей номер и инструкции, Николас, довольный собой, покинул заведение, уезжая на своем мерседесе навстречу новым, еще более сомнительным приключениям.

Китайская рулетка, или как не надо проводить отпуск

Следующая глава в книге эпических провалов Николаса началась не с очередного бара, а с незабываемого экспириенса в виде подвешивания за ноги в неизвестном азиатском дворце. Очнувшись после тотального алкогольного забвения под аккомпанемент тошноты и адской головной боли, наш герой обнаружил, что мир перевернулся в самом буквальном смысле. Его попытки дозваться до Дарата натыкались на гробовое молчание, а тело отказывалось принимать спасительную форму варана, что вызвало приступ паники похлеще любого похмелья.

К счастью (или нет), он был не один. Вокруг разворачивался настоящий цирк: из-под стола доносились саркастичные советы Ады, в то время как другие участники потерянной ночи — беременная волшебница Лиса Макмёрфи и рыжий парень Мэтью Джеллерт — пытались выжить в этом хаосе. Он будто очутился в плохо срежиссированном боевике: вокруг со свистом летели пули, кто-то кричал на китайском, по всюду взрывались магические спецэффекты, а мозг Николаса решил, что сейчас — самое время для показа мод. Вместо того чтобы выдавать хоть какой-то план спасения, он лениво подсовывал ему самые бесполезные флешбэки из возможных. Вот, пожалуйста, слайд первый: какой-то сомнительный аукцион с живыми пандами в качестве лотов. А вот и гвоздь программы, слайд второй: его собственный кулак с энтузиазмом знакомится с мордой одной из тех самых панд.

К этому параду идиотизма услужливо добавился кадр с туалетом ночного клуба, где за бачком унитаза компанией нынешних неудачников был найден пакет с деньгами — воспоминание, безусловно, первой важности, когда в тебя целятся из автомата. Весь этот винегрет из агрессивных азиатов, рукоприкладства в адрес редких животных и туалетных сокровищ окончательно утвердил Николаса в одной простой мысли: это не по-настоящему. Очевидно, его личный психотерапевт был прав, и шизофрения просто перешла на новый, более креативный уровень с элементами полного погружения.

Апогеем представления стало явление хозяина этого балагана — карлика-босса местной мафии Сяолуна Хэ, который, стоя за стеклом оранжереи, с издевкой продемонстрировал Николасу его же украденное тотемное кольцо. В этот момент, когда надежда почти угасла, Лиса сотворила маленькое чудо, с помощью магии телепортировав кольцо прямо ему в руки. Едва восстановившаяся связь с Даратом была прервана грохотом. Сяолун, не оценив магического фокуса, отдал приказ, и старинная пушка, стоявшая снаружи, дала залп. Прямое попадание ядра и последующий взрыв поставили жирную точку в историях Ады Хорн и Ванды, которая тоже была среди них, разрисованная золотой краской.

Шанс на спасение появился благодаря Мэтью, нашедшему потайной люк в саду. Уцелевшая троица пробралась через темный и ржавый тоннель, оставив позади дымящиеся руины и тела своих недавних спутниц. Шок от произошедшего накрыл Николаса уже в безопасности, вылившись в приступ дикого истерического хохота.

Финальный аккорд этой безумной симфонии прозвучал в дождливом Твинбруке, куда их доставил портал, открытый Лисой. Там, промокшие, босые и опустошенные, они разделили остатки денег из общей "нычки", обменялись контактами на случай, "если в супермаркете вдруг кого-то припрут", и молча разошлись в разные стороны. Возвращение домой не принесло облегчения, лишь холодный дождь, пустой пакет с остатками былой роскоши и тяжесть двух смертей, которые, как ни крути, теперь были частью и его истории.

Китайский синдром, пляжный психоз и новые знакомства

Последствия китайского вояжа накрыли Николаса с головой уже в тишине собственного пентхауса. Воспоминания о взрыве, в котором, как он был уверен, погибли Ада Хорн и Ванда Ваффен, терзали его чувством вины, доводя до грани нервного срыва и отчаянных монологов с молчавшим духом. В один из таких моментов самобичевания, когда в руке уже оказался нож, а в голове — навязчивая мысль о собственной разрушительной натуре, его реальность треснула по швам. Обычное СМС с неизвестного номера, гласившее: «привет. ты где? все хорошо? Ванда», — стало оглушительным диссонансом в его картине мира, поставив под сомнение все, что он помнил, и доказав, что его личное безумие всегда может выйти на новый уровень.

Отголоски пережитого хаоса сменились серой рутиной, которую Николас решил разнообразить случайной вылазкой в Бриджпорт. Там, в поисках сигарет, он наткнулся на парня по имени Лаки Борзовски, которому сначала помог с навигатором, а затем и вовсе предложил подвезти. В процессе поездки, желая поддержать образ успешного и загадочного типа, Николас наплел что-то о процветающем сетевом бизнесе, небрежно отмахнувшись от расспросов.

Но вселенная, видимо, считала, что Николасу недостаточно потрясений, и устроила ему очередной сеанс шоковой терапии на его «любимом» Пляже "Прикосновение солнца в Исла Парадисо. Прибыв туда на ретро-вечеринку, он почти сразу вляпался в мелкую стычку с двумя девушками, Ивлин Шервуд и Кэролайн Ридли, из-за чего удостоился сомнительного комплимента «дядь». А затем, от скуки прислушавшись к конкурсу от ведущего Рэймонд Уитли, он неожиданно для самого себя дал верный ответ. Его верный спутник Дарат, внезапно прервав молчание, выдал правильный ответ — «Бангкок», — основываясь на музыкальных пристрастиях одного из своих бывших носителей из 80-х.

С призом в виде коробки конфет Николас решил выступить в роли благодетеля и подошел к компании из двух рыжеволосых девушек. Одна, Жасмин Кленси, оказалась тихой и робкой, зато вторая, представившаяся как Эрика, вела себя вызывающе и флиртовала напропалую. И все шло своим чередом, пока «Эрика» не произнесла роковое слово — «Никки». Это имя, связанное с самой глубокой детской травмой — смертью матери, — стало спусковым крючком. Мир сузился до оглушительного крика в ушах, и Николас, потеряв контроль, в ярости схватил девушку за запястье, оставив на ее коже синяк. Придя в себя от собственного ужаса и окрика Дарата, он был раздавлен виной. Он извинился, пытаясь объяснить необъяснимое, и предложил помощь. В этот момент всеобщего замешательства на сцене появилась огромная черная кошка по кличке Луна, оказавшаяся питомцем Жасмин, в которой Дарат тут же распознал еще одного оборотня. Вскоре Эрику забрал какой-то мужчина, назвавшийся ее отцом, а Николас, разбитый и опустошенный, остался в компании участливой Жасмин, которая, единственная из всех, проявила к нему сочувствие. Вместе они покинули шумный пляж, направляясь в сторону его машины за аптечкой, в поисках тишины и хоть какого-то подобия покоя.

Танцы под дождем и прочие душевные вывихи

После психологического нокдауна на пляжной вечеринке, Николас решил, что лучший способ прийти в себя — это сбежать. Захватив с собой участливую Жасмин Кленси, он повел ее в свое личное "место силы" — на дикий пляж, где обычно предавался меланхолии в чешуе. Вселенная, как всегда, добавила в сценарий драматизма: ночное небо разразилось дождем, превратив потенциально романтическое уединение в репетицию всемирного потопа.

Под этот аккомпанемент и состоялся разговор двух миров. С одной стороны — девушка с фермы, где до сих пор пытаются выдать замуж в тринадцать лет, а интернет является диковинкой. С другой — пресыщенный городской хищник, для которого «почувствовать жизнь» означало балансировать на ее грани, будь то гонки, бои без правил или прыжки с парашютом. И вот, в этом театре абсурда, Жасмин предложила потанцевать. Николас, для которого вальс был чем-то из той же оперы, что и балет, неожиданно для самого себя согласился.

Подключив телефон к невидимым колонкам мироздания, он, притворяясь неуклюжим дилетантом, повел ее в танце. Мокрый песок, шум прибоя и льющиеся с небес потоки воды создавали идеальную декорацию для чего-то настоящего. И это "настоящее" случилось: в конце танца он, поддавшись порыву, которого не испытывал уже очень давно, легко и невесомо поцеловал ее. Но тут же сработал инстинкт самосохранения. Его внутренний голос, Дарат, заорал благим матом, напоминая о прошлых ошибках и о том, что такие, как он, не приносят ничего, кроме боли. Испугавшись собственной уязвимости, Николас моментально отступил, все списав на алкоголь и неловкость.

Обратный путь к цивилизации ознаменовался для Жасмин неприятным открытием: все ее вещи, включая ключи от дома, остались в машине уехавшей подруги, а телефон окончательно умер. На горизонте появилась спасительница в лице ее второй подруги, Мануэла Кордейру (которую Николас теперь знал как "Эву"), предложившая ему "быть третьим". Но наш герой, уже успевший захлопнуть дверь в свою душу, холодно отказался и ретировался. Выбросив в урну промокшую насквозь рубашку, он сел в машину и уехал в ночь, оставив за спиной недоумевающую девушку, недописанный романтический этюд и очередное доказательство того, что от самого себя ему точно не сбежать.

Простуда, стриптиз и билет в один конец

Когда жизнь подкидывает лимоны, Николас обычно строит из них баррикаду и театрально готовится умирать от цинги. В этот раз лимоном стала банальная простуда, раздутая его воображением до масштабов средневековой чумы. Уверенный в своей скорой кончине и устав от скептических комментариев собственного духа, он, в проблеске гениальности (или лихорадочного бреда), разместил объявление о поиске домработницы. Требования были просты: не быть занудой и быть готовой к вечеринкам, что фактически являлось приглашением для любого авантюриста в радиусе ста миль.

Ответом на зов явилась Катрин Монтес, и собеседование немедленно превратилось в кастинг для сюрреалистического театра. В главной роли — Николас, величественно завернутый в одеяло на манер римской тоги, вещающий о тяготах бытия. В разгар этого действа случилось чудо: смертельная хворь отступила так же внезапно, как и началась, оставив после себя лишь легкое недоумение и подозрения, которые его дух развеивать не спешил.

Воспрявший духом (и телом) Брохо решил, что лучший способ закрепить знакомство — это устроить незапланированный стриптиз по первому же намеку гостьи. Послушно вращаясь по команде «Покрутись-ка» и подходя ближе по приказу «Подойди», он демонстрировал себя, как призового скакуна на ярмарке. На вопрос о шрамах он с важным видом соврал, что его «дракон подрал», имея в виду комодского варана, но, к его разочарованию, история не произвела должного впечатления.

Но любой, даже самый абсурдный, карнавал когда-нибудь заканчивается. Катрин, с меткостью опытного хирурга, ткнула скальпелем прямо в его самое уязвимое место — одиночество. Броня из сарказма и цинизма треснула с оглушительным скрежетом. Задев его за живое, она заставила Николаса сделать то, что он умеет лучше всего — сбежать. Он выгнал ее, а затем сам бросился прочь из дома, но уйти ему не дали. В лифте Катрин, в приступе необъяснимой паники, вцепилась в него, как в спасательный круг, и сломленный, растерянный Николас выдал единственное, что пришло в голову: «А поехали в аэропорт?».

Так, спустя пару часов, Николас, прихватив с собой случайную знакомую и ее пса, названного в честь пирата, о котором никто не слышал, взял билеты в один конец. В Россию. В зиму. Потому что лучший способ не замерзнуть от внутреннего холода — это рискнуть отморозить себе что-нибудь снаружи.

Русская рулетка в гостиничной ванне

Лучший способ сбежать от себя — это, как известно, сменить обстановку. Следуя этому золотому правилу, Николас, прихватив с собой свежеприобретенную компаньонку Катрин Монтес, отправился покорять бескрайние просторы России. Впрочем, «покорение» началось с тотальной капитуляции перед первым же противником — местной зимой. Вывалившись из теплого аэропорта прямиком в снежную бурю в своих калифорнийских одежках, парочка испытала культурный и температурный шок, от которого зубы стучали громче, чем объявления о рейсах.

План посетить торговый центр с целью утепления с треском провалился, сменившись единственно верной стратегией — найти ближайший отель и не умереть. Поездка в такси превратилась в сеанс групповой психотерапии и тактильных игр: под аккомпанемент ворчания таксиста они согревали друг друга объятиями, делились историями о прыжках с мостов и неудачных попытках кражи роялей, и вообще вели себя как подростки, сбежавшие из дома. Это ребячество с щекоткой и шутливыми укусами плавно подводило к мысли, что вечер перестает быть томным.

Апогеем их спонтанного трипа стал номер в отеле, предусмотрительно выбранный Катрин с одной большой кроватью и одной большой ванной. Именно ванна и стала ареной для главных событий. То, что начиналось как невинное желание согреться, быстро переросло в полноценную прелюдию. Прохладные пальцы, массаж, тихий шепот на ухо и ответные мурашки — классический набор, который, однако, получил неожиданное развитие. Внезапная пощечина от Катрин в разгар поцелуя вскрыла ящик Пандоры. Оказалось, что оба они — ценители «перчинки», и тяга к боли и доминированию у них общая. Николас, с готовностью отдав бразды правления, позволил ей делать все, что она захочет: царапать, кусать, требовать грубости в ответ. Он получал удовольствие от каждого удара и каждого болезненного прикосновения, которые на короткий миг заставляли его чувствовать себя по-настоящему живым. Этот странный, жестокий и страстный танец двух людей, нашедших друг в друге отражение собственных демонов, закончился вполне предсказуемо — сексом, в котором уже не было ни победителей, ни проигравших. Просто двое, нашедшие в боли своеобразное убежище от пустоты.

5 год эЛ.

Безумный русский Новый год и скоропостижная помолвка

Пробуждение в России вышло громким, скомканным и определенно недобрым. Начавшись с войны за одеяло с Катрин Монтес, утро плавно перетекло в позорное изгнание тела Николаса с кровати дружеским пинком. Вишенкой на торте стал назойливый телефонный звонок. Звонила мать, Дженна, с традиционными поздравлениями в честь дня рождения, о точной дате которого сам Николас не имел ни малейшего понятия. Не желая общаться, он провернул гениальный, как ему казалось, план: попросил Катрин сказать, что он умер. Ее импровизация про «операцию по смене пола» превзошла все ожидания и заставила Брохо, сбросив вызов через часы, в бешенстве пояснять, что это была его мать, чей специфический юмор точно не совпадет с катриновским.

Эта маленькая утренняя драма, впрочем, быстро сменилась другой. Острый глаз Брохо, привыкший подмечать детали, не мог упустить, что «боевые» синяки и засосы на теле Катрин, которыми он так гордился, исчезли без следа. «Я ей понаоставлял синяков, как граффити на заборе», — возмущался он про себя, пока мозг лихорадочно состыковывал факты. Недолгий внутренний консилиум с духом привел его к единственно верному выводу: его новая знакомая — маг. Катрин, не став долго отпираться, призналась в целительских талантах и тут же продемонстрировала их в деле, убрав с его шеи следы уже своей страсти. «Удобно, правда?» — поинтересовалась она, на что Николас мог лишь согласиться, радуясь, что теперь можно не так уж сильно скрывать и свои странности.

Вечер перестал быть томным, когда пара, решив развеяться, спустилась в бар отеля. Там, за бокалом «Негрони», родилась гениальная идея — сыграть в «Действие». Ставки были высоки: проигравший на сутки становится «рабом» победителя. Первое же задание от Катрин — «Спой песню для меня» — Николас воспринял как личный вызов. Он не просто спел, а устроил целый перформанс: подкупил местного диджея сотней долларов, чтобы тот пустил его на сцену, а после выступления, под видом дружеских объятий, виртуозно вытащил свою же сотку из кармана мужчины обратно. Дух внутри неодобрительно молчал, но Николас был доволен: и девушку впечатлил, и деньги сэкономил. Его ответное желание было под стать — танец. Катрин не разочаровала, забравшись на барную стойку и устроив там зажигательное шоу с элементами стриптиза, чем окончательно покорила и без того восхищенного Брохо.

Дальнейшие события покатились как снежный ком. Катрин потребовала носить ее на руках до конца дня. Николас согласился. А потом нанес ответный удар, потребовав от нее набить татуировку с его именем и «словами восхищения». Прямо сейчас. К его абсолютному шоку, она согласилась. Уже в такси, на пути в тату-салон, Катрин озвучила свое следующее, ультимативное желание, будучи уверенной, что на этот раз он точно спасует: она потребовала, чтобы Николас на ней женился. По-настоящему, со штампом в паспорте. Реакция Брохо была бесценной. Он рассмеялся. Мысль о том, как отреагирует на это его мать, приводила его в щенячий восторг. Отказаться — значило проиграть, а Николас не проигрывает. «А фамилию мою возьмешь?» — с ухмылкой поинтересовался он, уже прикидывая, что для этого придется лететь в его родной Сидней.

Вечер закончился еще одним откровением. Нарастающее напряжение и зов природы достигли пика. Прямо в номере, на глазах у будущей (теперь уже, видимо, точно) жены, Николас, отпустив контроль, обратился в трехметрового комодского варана, попутно снеся хвостом прикроватную лампу. Реакция Катрин — попытка накрыть гигантскую ящерицу одеялком и вопрос «А ты можешь покатать?» — окончательно убедила его, что скучно с этой девушкой ему не будет. Перевоплотившись обратно и как ни в чем не бывало поужинав, он, прихватив рюкзак Катрин и украденную из номера ручку, направился с ней в аэропорт. Впереди маячила Австралия, подготовка к свадьбе и, несомненно, новые, еще более безумные приключения.

Австралийский вояж: от тест-драйва на прочность до прыжка веры

Брачный тур Николаса и Катрин Монтес, начавшийся с гениальной идеи сбежать в русскую зиму, предсказуемо продолжился в духе тотального абсурда. Утомительный перелет с короткой, но мучительной остановкой в Китае стал лишь прелюдией. Пока голова Николаса раскалывалась от обилия иероглифов и людского гула , Катрин увлеченно искала в сувенирных лавках очередного дракона для своей спальни, в итоге ограничившись шелковым халатиком и ароматическими палочками, от запаха которых Николаса заранее передергивало. Весь этот балаган плавно перетек в прибытие в Австралию. Там, в Мельбурне, их встретила вселенская усталость от самолетов и единственно верное решение — проехать оставшийся путь до Сиднея на машине, чтобы окончательно доконать свои седалищные нервы.

Поездка на арендованном Hyundai Veloster поначалу выглядела почти прилично: игра в города, праздные разговоры. Но Катрин быстро наскучила эта пресная романтика. Решив, что водитель слишком расслаблен, она устроила ему незапланированный тест-драйв на прочность нервной системы, начав с оральных ласк прямо на скорости свыше 120 км/ч. Этот экзамен, плавно перетекший в более жесткие БДСМ-игры на обочине, Николас сдал с отличием, хотя и с явным риском для всех участников движения.

Однако семейная идиллия оборвалась на высокой ноте — а именно, на ноте русского рока, который тонкая душевная организация Николаса вынести не смогла. Краткая, но емкая критика вокальных данных обернулась запуском смартфона Катрин в стратосферу через открытое окно. В ответ на столь вопиющее неуважение к частной собственности, Катрин продемонстрировала чудеса каскадерского мастерства, покинув салон автомобиля на полном ходу и совершив жесткую посадку на обочине.

После короткого, но крайне практичного внутреннего совещания на тему «как незаметно избавиться от трупа», в ходе которого он даже успел поразмыслить о гастрономической ценности своей спутницы, Николас все же включил режим спасателя. Обнаружив, что «труп» на удивление жив, хоть и сильно помят и требовал извинений, он, проявив чудеса полевой медицины, соорудил шину из первого попавшегося под руку предмета — ручки от домкрата. Бурный сеанс групповой психотерапии, состоящий из взаимных упреков и вымученных извинений, завершился вишенкой на торте этого безумного дня — ужином в Макдоналдсе. Вишенкой на торте послужил ужин в Макдоналдсе. Там, под сенью золотых арок, наш герой, уставший от жизни, кормил свою поломанную, но не сломленную невесту картошкой, понимая, что вляпался по-крупному.

Австралийский причал: скелеты в шкафу и голые в ванной

Путешествие в Сидней, начавшееся с прыжка веры Катрин из машины, продолжилось в духе вязкой усталости и невысказанных обид. Короткая остановка на почте лишь добавила сюрреализма в происходящее: пока Катрин получала весточку от своей подруги, Николасу вручили посылку от Жасмин Кленси — девушки, чей образ уже почти стерся из памяти, оставив после себя лишь фантомный след танца под дождем. Этот привет из другой жизни, полный вязаных кенгуру и трогательных пожеланий, вызвал у Николаса смешанные чувства, а у его спутницы — плохо скрываемый приступ ревности.

Настоящая драма, однако, ждала их впереди, на пороге дома его приемной матери, Дженны. Провернув дешевый трюк с «курьерской доставкой», Николас проник в родные пенаты, где его, вместе с ошарашенным дворецким Джексом, ждал главный экспонат музея его прошлого — его собственная подростковая комната. Время здесь застыло. Стены, покрытые шрамами выцарапанных надписей — «u're fake!», «shut up», «Leave me alone!» — кричали громче любого человека, служа немым укором и памятником его одинокой войне с голосом в голове.

Именно здесь, в этом мавзолее своих страхов, его и прорвало. Стоя перед Катрин, он, задыхаясь от слов, выплеснул все: про найденное в пятнадцать лет кольцо, про голос духа, который врачи назвали «бредом метаморфозы», про обострившиеся чувства, превратившие мир в пыточную камеру, и про мать... про Дженну, которая, вместо того чтобы поверить, сдала его в психушку с диагнозом, звучавшим как приговор.

Катрин, верная своей натуре, решила тушить пожар бензином. С дьявольской усмешкой она поддержала версию о его безумии, заявив, что она — всего лишь его «шиза», плод воображения в мягкой палате. Этого оказалось достаточно, чтобы хрупкий самоконтроль Николаса разлетелся вдребезги. Его мир схлопнулся до оглушительного крика, а рука сама взлетела, наотмашь ударив девушку по лицу. Последовавшая за этим паническая атака была пугающей в своей откровенности: он сполз на пол, впиваясь зубами в собственное запястье, пытаясь физической болью заглушить невыносимую душевную.

Испугавшись содеянного, Катрин сменила тактику. Обняв его, как ребенка, она, в свою очередь, открыла ему свою тайну — страшную историю о похищении, убийстве и жутком безвременье «за гранью», откуда ее неведомым образом вернули. Это откровение, такое же безумное, как и его собственное, стало для Николаса спасательным кругом. Он не знал, верить ей или нет, но ее «правда» была ничуть не хуже его. Этот обмен скелетами из шкафов неожиданно сблизил их сильнее, чем все предыдущие безумства. Вечер закончился в огромной ванной, где в теплой воде и взаимных объятиях растворились и боль, и страхи. Подшучивая друг над другом и обмениваясь нежными прозвищами из «Игры Престолов», они нашли хрупкое, но такое нужное равновесие. И когда, уже засыпая, он едва слышно прошептал в ее мокрые волосы: «Мне так хорошо с тобой...», это было, пожалуй, самым честным признанием за всю его жизнь.

Австралийское гостеприимство и двойная игра

После бурного и душераздирающего примирения, утро на вилле в Сиднее принесло с собой не покой, а лишь временную передышку. Не успела Катрин Монтес толком проснуться, как ее неугомонный жених, под предлогом экзистенциального кризиса и желания вспомнить молодость, оседлал свой старый спортбайк и умчался в закат — а точнее, в соседний штат на Голд-Кост, ловить волну и ностальгию. Их общение свелось к ленивой СМС-переписке, полной сарказма и плохо скрываемого безразличия с его стороны. Он даже не моргнул, когда Катрин сообщила, что пригласила в гости подругу, великодушно перепоручив заботу о гостях дворецкому и деньгам матери.

Вся его энергия была направлена в совершенно другое русло. Параллельно с вялыми ответами Катрин, он вел куда более оживленную беседу с Жасмин Кленси. Получив от нее в подарок трогательный вязаный набор и узнав о ее фиаско в США, Николас, поддавшись внезапному приступу гостеприимства, пригласил ее развеяться в Австралию. Услышав заветное «да», он, забыв и про серфинг, и про здравый смысл, помчался обратно в Сидней, преодолев восемьсот километров асфальта за какие-то часы.

Встреча в аэропорту вышла неловкой: она — в зимней куртке посреди австралийского лета, он — слегка ошарашенный собственной импульсивностью. Последовавшая за этим поездка на байке под проливным дождем, восторг Жасмин от скорости и ужин в сомнительной тайской забегаловке лишь добавили сюрреализма в происходящее. Там же, за тарелкой острого супа, его настигло гениальное озарение: все документы, деньги и кредитки остались в другой куртке, за сотни километров отсюда. Эта пикантная деталь, впрочем, не помешала ему с важным видом привезти свою гостью на роскошную виллу и с порога заявить, что он дико устал и хочет спать. Зайдя в дом, он еще не подозревал, что где-то в его глубинах его ждет не только уставшая от одиночества Катрин, но и ее таинственная подруга. Представление обещало быть интересным.

Австралийская коммуналка: ревность, стейки и магия побега

Стоило Николасу вернуться из своего одиночного заезда, как он, в свойственной ему манере создавать проблемы на ровном месте, привез с собой еще одного гостя — тихую и скромную Жасмин Кленси. Этот ход, разумеется, не оценила его невеста, Катрин Монтес, в чьем доме уже и так гостила ее синевласая подруга, Терри Ларден. Атмосфера в доме моментально накалилась, превратившись в гремучую смесь из женской ревности, мужского пофигизма и всеобщей неловкости.

Николас, уставший от людей и собственных загонов, пытался держаться в стороне, что у него получалось из рук вон плохо. Сначала он, решив развлечься, затеял ночное купание с Жасмин, которое закончилось его же гневной тирадой в адрес девушки, посмевшей за него испугаться и прыгнуть в воду следом. Затем, желая реабилитироваться, он устроил барбекю на пляже, щедро полив стейки бурбоном. О последствиях этого кулинарного изыска он, конечно, не подумал, а зря: изрядно захмелевшие Катрин и Терри немедленно преисполнились тягой к приключениям и всерьез обсуждали план по угону его мотоцикла. Сам Николас, предусмотрительно обратившись в варана, с интересом слушал этот концерт из кустов, размышляя о бренности бытия и женской логике.

Вечер перестал быть томным, когда старые обиды и новые подозрения вылились в грандиозный скандал между женихом и невестой. Катрин, припомнив все, включая случайно оброненное им во сне имя духа «Дара», обвинила его во всех смертных грехах, от холодности до безразличия. Николас, в свою очередь, искренне не понимая, в чем его вина, злился, огрызался и в итоге просто сбежал, хлопнув дверью.

Пока главные герои выясняли отношения, массовка решила самоликвидироваться. Жасмин, получив идиотское СМС о взломе ее квартиры, в панике улетела домой. Терри же, после таинственного звонка, и вовсе испарилась из дома, оставив Николаса в легком недоумении и с первыми подозрениями, что в этом доме не все так просто.

Оставшись наедине, пара, пройдя через все стадии от гнева до отчаяния, наконец, смогла поговорить. Этот выматывающий марафон взаимных упреков закончился предсказуемым, хоть и хрупким, примирением в объятиях друг друга. Они все еще собирались пожениться, но теперь обоим было ясно: их совместная жизнь будет похожа на прогулку по минному полю. С завязанными глазами.

Австралийский побег и новый компаньон

Покой, даже хрупкий и выстраданный, никогда не был сильной стороной Николаса. Проснувшись в очередной раз рядом с Катрин Монтес, он ощутил не умиротворение, а лишь вязкую, удушающую скуку. Его невеста, видимо, решила впасть в спячку, оставив его наедине с роскошным домом, противным дождем за окном и собственными мыслями, которые были хуже любой непогоды. Спасение явилось в лице гостя, которого сама же Катрин и пригласила, уведомив об этом жениха ленивой смс-кой.

Кай Каито, платиноволосый журналист с лукавой улыбкой, оказался глотком свежего воздуха в этом болоте предсказуемости. Их знакомство с порога превратилось в изящный поединок на саркастических шпагах, где каждый выпад встречал достойный отпор. В процессе этой словесной эквилибристики Николас, листая интернет от нечего делать, наткнулся на объявление о благотворительном вечере, который организовывала его недавняя знакомая с синими волосами, Терри. Идея выступить там, блеснуть своим скрытым талантом, вспыхнула в его голове ярче, чем любая люстра на этой вилле.

Решение созрело мгновенно, как и всегда. Зачем сидеть в Сиднее, ждать у моря погоды и спящую принцессу, если можно прямо сейчас сорваться в Исла Парадисо навстречу приключениям? Он бросил наживку Каю, предложив составить ему компанию в этом спонтанном побеге, и, к своему удовольствию, тот проглотил ее, не раздумывая. Видимо, перспектива остаться наедине с «трупом невесты» его тоже не прельщала.

Оставив Катрин короткое прощальное СМС уже из такси, пара авантюристов рванула в аэропорт. Перелет, быстрый заезд в пентхаус Николаса за дозой кофеина и короткий визит в стильный дом Кая в Бриджпорте, чтобы тот мог сменить свои белые кеды на что-то более подобающее случаю, — все это пронеслось в калейдоскопе событий. Направляясь на мероприятие, Николас чувствовал давно забытый азарт. Он снова был в игре, и рядом с ним сидел тот, кто, кажется, был готов играть по его правилам. А что до брошенной в Австралии невесты и невыполненных обещаний… что ж, это были проблемы завтрашнего дня, до которого еще нужно было дожить.

Сцена как наркотик: дебют в «Мистерии»

Совместный побег с Кай Каито из австралийского захолустья предсказуемо привел Николаса туда, где он чувствовал себя почти как дома — в эпицентр хаоса и ярких софитов. Благотворительный вечер в Концертный комплекс "Мистерия", организованный его синеволосой знакомой Терри Ларден, обещал стать очередным фарсом, но обернулся одним из самых мощных эмоциональных переживаний в его жизни.

Выход на сцену, предваряемый унизительной бюрократией за кулисами и предательским мандражом, оказался сродни прыжку в ледяную воду — сначала шок, а затем эйфория, от которой перехватывает дыхание. Исполняя первую песню, он впервые за долгое время почувствовал не отчуждение, а слияние с толпой, словно сотни чужих сердцебиений стучали в унисон с его собственным. Это ощущение оказалось наркотиком посильнее любого, что он пробовал раньше, — чистый, незамутненный адреналин, смешанный с доселе неведомым чувством собственной значимости.

В перерыве между актами этого театра одного актера его ждал очередной калейдоскоп лиц. Он познакомился с забавной рыжей девицей по имени Анна Дюфрейн, оказавшейся сестрой какого-то важного для Кая человека, и даже стал обладателем шальной тысячи лабрионов, бесхозно валявшейся на стуле, — вселенная явно была на его стороне. Однако мимолетное чувство одиночества заставило его вновь искать общества Кая, который, к чести своей, не только не дал ему сбежать, но и с энтузиазмом поддержал идею второго выхода на бис.

Второе выступление стало апогеем вечера. Николас, неожиданно для самого себя, толкнул перед песней целую проповедь о свободе выбора и поиске света в темноте — речь, достойная мотивационного спикера, а не циника, чей главный талант заключался в умении находить проблемы. Сама песня, исполненная на пределе эмоций вместе с найденным за кулисами рэпером Калебом, окончательно закрепила за ним статус локальной рок-звезды этого вечера.

Вечер закончился в компании Кая, в состоянии полного эмоционального выгорания и одновременно — невероятного подъема. Усталость смешивалась с азартом, а перспектива отправиться не в свой пустой пентхаус, а в гости к единственному человеку, который, казалось, понимал его безрассудство, выглядела до неприличия заманчивой. Покинув "Мистерию" через служебный выход, пара авантюристов умчалась в ночь, оставляя позади шум толпы и начиная новую, не менее сомнительную, главу своего совместного приключения.

Постель, завтрак и шок-контент

Казалось бы, после такого эмоционального выплеска на сцене, единственное, чего хотелось — это упасть и не двигаться. Но вечер только начинался. Переместившись в стильный дом Кая в Бриджпорте, Николас обнаружил, что усталость — понятие относительное, особенно когда на кону интересная партия. То, что началось как ленивая беседа за стаканом рома, быстро переросло в изящную дуэль на грани фола, полную намеков, провокаций и взаимного прощупывания границ.

Эта игра предсказуемо закончилась в постели, где слова уступили место необузданной страсти. Напряжение, копившееся весь вечер, нашло выход в жарких объятиях, поцелуях и болезненно-приятных прикосновениях, которые на короткий миг заставили Николаса почувствовать себя по-настоящему живым.

Утро принесло с собой неловкую домашнюю рутину. Проснувшись раньше своего нового… знакомого, Николас, движимый внезапным порывом, решил блеснуть кулинарными талантами и приготовил на двоих завтрак. В процессе священнодействия над омлетом его настиг звонок от пьяной невесты, Катрин Монтес, которая, очевидно, решила напомнить о своем существовании, обвинив его во всех смертных грехах и бросив трубку. Впрочем, этот инцидент был быстро забыт за совместной трапезой и знакомством с очаровательным шпицем по кличке Микки, которого доставили Каю.

Апогеем этого странного утра стало анонимное СМС. Очередной спам, как поначалу решил Николас, обернулся леденящим душу видео: на экране телефона, с разбитым лицом и потухшим взглядом, на него смотрела Катрин. Ее сбивчивый, полный страха монолог про какого-то «типа», который хочет добраться до Николаса, местечко в Нубене и дедлайн в двенадцать часов, повергли его в пучину шока и паники. Внутренний диалог с Даратом лишь подливал масла в огонь: оба понимали, что это слишком жестоко и продуманно для обычной шутки. Осознание того, что он физически не успеет добраться до Австралии обычным путем, заставило мозг лихорадочно искать выход. Забыв и про своего нового друга, и про недопитый кофе, и про элементарные приличия, он выскочил из дома, на ходу набирая номер Терри — своей единственной и последней надежды, чью способность рвать пространство он предусмотрительно зафиксировал с помощью камер наблюдения на вилле матери.

Финальный акт: кукловод, курок и занавес

Ирония судьбы, верная спутница Николаса, на этот раз превзошла саму себя, подготовив для него финал, достойный самой мрачной греческой трагедии с элементами черной комедии. Начавшееся с невинного, на первый взгляд, СМС, анонимное видео, на котором его невеста, Катрин Монтес, с разбитым лицом лепетала что-то про похищение, дедлайн и некое забытое богом место, стало тем самым спусковым крючком.

Паника, холодная и липкая, заставила его действовать на автопилоте. Единственной ниточкой, за которую можно было ухватиться, стала Терри. Его отчаянный звонок был больше похож на вопль утопающего, но, к его удивлению, спасательный круг ему бросили. Встреча в его пентхаусе превратилась в сеанс взаимных откровений в стиле «у кого скелет в шкафу крупнее». Чтобы доказать, что ему можно доверять, Николас устроил незапланированное шоу с превращением в комодского варана, чем до смерти напугал свою гостью, но, в конечном итоге, убедил. В обмен на молчание и флешку с компрометирующими записями ее перемещений, Терри согласилась стать его персональным сверхзвуковым авиалайнером.

Прибытие в Тасманию стало возвращением в личный ад. Тот самый дом, та самая Нубена, где когда-то его мир раскололся на «до» и «после». Решив действовать дерзко, он просто постучал в дверь, и представление началось. Похититель, оказавшийся вампиром по имени Дерек Боуи, материализовался прямо у него за спиной. Недолгий, но яростный обмен любезностями с выпущенной по похитителю половиной обоймы, закончился предсказуемым фиаско: пули против магии — так себе аргумент. В следующую секунду Николас потерял самое ценное, что у него было — контроль над собственным телом. Он стал куклой, марионеткой в руках невидимого кукловода, вынужденный с ужасом наблюдать за своими же действиями.

Апогеем этого театра абсурда стал звонок матери, Дженна Брохо, и ее последующее появление. Стоя на пороге дома из своего прошлого, он, подчиняясь чужой воле, поднял пистолет. Внутренний крик, мольбы, отчаянные попытки вернуть себе себя — все было тщетно. Его собственный палец нажал на спусковой крючок. Мир рухнул. Осознание того, что он — убийца собственной матери, выжгло его изнутри, выплеснувшись наружу душераздирающим криком и волной необузданной темной магии. Но кукловод еще не закончил свой спектакль. Последний приказ, последнее движение руки, подносящей дуло к виску.

Выстрел. Занавес.

Сердце Николаса Брохо остановилось. Его короткая, безумная и трагикомичная жизнь оборвалась. На краткий миг его растерянный дух завис над телом, прежде чем раствориться в вечном сером Тумане, оставив после себя лишь труп, сломанные судьбы и горькое послевкусие так и не сбывшейся надежды на то, что когда-нибудь все могло бы быть иначе.

Чистилище с вай-фаем, или постсмертные гастроли

Смерть оказалась не концом, а лишь сменой декораций. Вместо обещанного небытия или хотя бы адского пламени, Николас получил вечный, серый и удушающе тихий Туман — персональное чистилище, где единственным развлечением было медленное растворение собственной личности. Из этой апатии его выдернул случайный огонек жизни — Мануэла Кордейру, оказавшаяся мистиком. Встреча с ней стала первым шагом в его посмертном квесте по сбору осколков собственной памяти. Выяснилось, что он не просто умер, а сделал это максимально драматично, предварительно (как он считал) пристрелив собственную мать.

Проявив чудеса гостеприимства, Мануэла не только выслушала его сбивчивый рассказ, но и любезно предоставила свое тело в качестве временного аватара, чтобы неупокоенный дух мог воспользоваться благами цивилизации. Николас, оказавшись в непривычной оболочке, первым делом ринулся не наверстывать упущенные плотские утехи, а искать в интернете способ связаться со своей почти-уже-бывшей-невестой. Эта операция, впрочем, закончилась так же, как и большинство его начинаний — грандиозным скандалом и поспешным бегством обратно в спасительную пустоту Тумана.

Но вселенная, видимо, решила, что Николас еще не до конца познал всю иронию бытия, и устроила ему новую встречу. На этот раз на зов откликнулась сама Катрин Монтес, правда, в компании загадочного и до раздражения спокойного мистика по имени Ларс Ибсен. Воссоединение вышло в лучших традициях их отношений: с порога — взаимные упреки, ядовитый сарказм и главный вопрос, который волновал Николаса куда больше собственного посмертия — какого корня его тотемное кольцо делает на ее шее.

Разговор превратился в болезненный сеанс психоанализа, где Ларс умело давил на болевые точки, а Катрин пыталась пробить стену его отрицания, уверяя, что он не убийца, а его мать жива. Эта новость, поданная как спасение, для Николаса оказалась ядом. Поверить в то, что мать могла знать о мире сверхъестественного и сознательно обрекла его на годы ада в психушке, было невыносимее, чем жить с клеймом матереубийцы. Под давлением фактов, таких как полное отсутствие некрологов в сети, его стройная теория о собственном безумии начала давать трещины. Впервые за долгое время он заставил себя вспомнить обрывки того последнего дня: эйфорию от выступления, видео с избитой Катрин, паническую гонку в Нубену с помощью Терри и, наконец, пустоту — провал в памяти, предшествовавший выстрелам.

Измученный этими откровениями, он, в свойственной ему манере, переложил ответственность на хрупкие женские плечи, дав Катрин ультиматум: либо она находит способ вытащить его из этой серой дыры, либо он сам с радостью канет в небытие, как только ему надоест ждать. Сказав свое веское слово, он вновь шагнул в Туман, оставляя за собой шлейф нерешенных вопросов и одну отчаянно влюбленную девушку, которой только что поручили совершить невозможное.

Больничные призраки и деловые предложения

Посмертное существование, как выяснилось, было не только скучным, но и до тошноты предсказуемым. Бесцельно дрейфуя в сером Тумане, Николас, словно мотылек на пламя, невольно потянулся к двум ярким огонькам мистической энергии. «Пламенем» оказался научно-медицинский центр, а «огоньками» — двое парней в одной из палат, один из которых, к тому же, был загипсован. Первый мистик, рыжий парень по имени Мариус Мэйфер, оказался типом деловым и вечно спешащим: он мимоходом «включил» Николаса для второго, подкинул немного энергии на поддержание штанов и тут же испарился, сославшись на горящие дедлайны по спасению мира.

Зато второй, Вирджил Брамонд, оказался куда более интересным собеседником. Он не только видел призрака, но и, к полному изумлению Николаса, знал его по имени, тут же расколовшись, что искал его по просьбе неугомонной Катрин Монтес. Эта новость вызвала у Брохо приступ праведного гнева: мало того, что эта женщина не давала ему спокойно разлагаться, так она еще и натравливала на его бедную душу своих знакомых мистиков. Вишенкой на торте стала уже знакомая шарманка о том, что его мать, Дженна Брохо, якобы жива, а вся история с убийством — хорошо спланированный спектакль. Для Николаса эта «благая весть» была сродни плевку в душу — мысль о том, что мать сознательно обрекла его на ад в психушке, будучи в курсе его «особенностей», оказалась куда больнее, чем груз вины за ее смерть.

Впрочем, беседа имела и свои плюсы. Вирджил оказался на редкость щедрым «донором» и, вкачав в Николаса дозу энергии, сопоставимую с зарядом небольшой электростанции, сотворил чудо. Николас не просто стал ярче — он обрел осязаемость, с удивлением наткнувшись на кресло, которое раньше прошел бы насквозь. Это открытие, вкупе с новоприобретенной способностью менять свой призрачный гардероб по щелчку пальцев, привело его в щенячий восторг. Оказалось, что быть призраком не так уж и плохо, если найти правильный «источник питания». На этой почве и родилось деловое предложение: Николас становится сверхъестественным шпионом и докладывает Вирджилу обо всех интересных телодвижениях Катрин на ниве воскрешения себя любимого, а тот, в свою очередь, обеспечивает его бесперебойной подачей энергии. Скрепив сделку нерукопожатным рукопожатием, Николас, перед тем как вновь раствориться в Тумане, все же не удержался и попросил передать своей сумасбродной невесте, чтобы та была осторожнее. В конце концов, будет слишком иронично, если она убьется, пытаясь спасти того, кто этого, по его собственному мнению, совершенно не стоил.

Призрачные гастроли и воскрешение из грязи

Посмертие для Николаса началось не с адских котлов, а с банальной скуки — вечного, серого и удушающе тихого Тумана, где единственным развлечением было наблюдать за медленным распадом собственной личности. В один из таких бесконечных дней его, словно мотылька, притянуло к слабому огоньку тепла, которым оказалась его почти-невеста, Катрин Монтес. Эта встреча вылилась в односторонний и душераздирающий монолог у ее постели, полный воспоминаний о материнской колыбельной, бессильной ярости и отчаянной попытки коснуться той, что осталась в мире живых.

Новое «путешествие» привело его в Австралию, на Острова Тиви, где его призрачную сущность выловил из Тумана местный мистик, Риггер Моррис. Представившись вымышленным именем «Баш», Николас заключил с ним сомнительную сделку: временное пользование телом мистика в обмен на свои воспоминания. Этот эксперимент позволил ему не только выкурить первую за свою посмертную «жизнь» сигарету, но и наткнуться на ключевые обрывки памяти: имена Дженна, Дарат и Кэт, которые натолкнули его на мысль о собственной природе оборотня. Однако, когда выяснилось, что его новый «партнер» тоже знаком с Катрин, Николас взорвался, прервал контакт и вновь сбежал в спасительную пустоту.

Его метания привели его к дому приемной матери, где он, невидимый и неслышимый, наблюдал за чужой семейной идиллией, чувствуя себя бесконечно лишним. Там его настиг другой призрак — Дженна Адамс, посланная Риггером. Ее попытки утешить его, поделившись своей историей, имели обратный эффект, спровоцировав у Николаса финальный срыв. Уверенный в том, что весь мир ополчился против него, он, в порыве отчаяния, бросился со скалы в Туман, желая лишь одного — забвения. Но в самый последний момент, на краю небытия, в его сознании вспыхнули слова Катрин о возможности возвращения. Это отчаянное желание жить оказалось сильнее жажды покоя, и неведомая сила, подхватив его, потащила прочь из серой пустоты.

Его грандиозное возвращение в мир живых произошло на Кладбище Блуждающих Огней в Мунлайте. Правда, триумф был сомнителен: он очнулся посреди могил, абсолютно голый, грязный, без вещей, денег и, что самое страшное, без единого воспоминания о том, кто он такой. Даже верный голос духа молчал, а на пальце не было спасительного тотема. В этом плачевном состоянии его и застала странная парочка — саркастичный парень Элиот Хилл и рыжеволосая девушка Лиса Макмёрфи с младенцем на руках. Несмотря на подозрительность, они все же проявили сочувствие: Лиса угостила его огурцом, а Элиот помог добраться до телепорта, снабдив визиткой своего кафе. Представившись просто как «Ник», он, смутно ощущая, что имя «Лиса» ему знакомо, шагнул в портал, отправляясь в свой, как подсказала интуиция, пентхаус в Исла Парадисо. Так началась новая глава его жизни — с чистого листа, полного грязи, вопросов и смутного предчувствия грядущих проблем.

Воскрешение с последствиями, или Привет из забытой жизни

Вернувшись в свой пентхаус в Исла Парадисо в виде грязного оборванца, словно он проиграл драку с могильной плитой, а потом для верности извалялся в грязи, Николас ощутил себя не просто чужаком, а нелегальным иммигрантом в собственной жизни. Его мозг, представлявший собой чистый отформатированный диск, отчаянно пытался найти хоть какой-то загрузочный файл, но сталкивался лишь с синим экраном вселенской ошибки. Реальность подкидывала дровишек в костер его недоумения: идеально заправленная кровать (кто, тля, прибрался? призрачная горничная?), зияющая пустота в сейфе на месте, где должен был лежать пистолет, и странные статические разряды, которые его сознание упорно списывало на плохую проводку, а не на магию.

Восстание, устроенное его собственным желудком, привело его на поиски еды в кафе "Телескоп", где на него, как рояль из кустов, свалился первый экспонат из его потерянного прошлого. Им оказался платиновый блондин по имени Кай Каито с лицом с обложки журнала и раздражающе-понимающей ухмылкой, который, к полному изумлению Николаса, вел себя так, будто они вчера вместе пили на брудершафт. Дальнейший разговор напоминал бред сумасшедшего: Кай сыпал терминами вроде «выступление», «контракт» и упоминал какую-то загадочную «Кэт», заставляя Николаса чувствовать себя участником съемок пранк-шоу, где он — единственный, кто не в курсе сценария. В итоге, когда логика окончательно покинула чат, а в качестве наживки была предложена некая «мантия», забытая у Кая, Николас сдался. Ведомый не здравым смыслом, а принципом «а почему бы и нет, хуже уже вряд ли будет», он поехал в дом нового знакомого в Бриджпорте.

Именно там вселенная решила, что представление недостаточно феерично, и выпустила на арену главный номер. Его собственный скелет, очевидно, устав от неопределенности, устроил враждебное поглощение, инициировав неконтролируемую и до тошноты болезненную трансформацию в комодского варана прямо на дизайнерском ковре Кая. Последующие события превратились в цирк-шапито: хозяин дома, мечущийся по гостиной как вспыхнувший от ужаса мотылек, спонтанные всполохи огня, странные временные петли и, наконец, явление кавалерии в лице двух девиц. Из воздуха материализовалась Лиса Макмёрфи — та самая «огуречная фея» с кладбища, — и немедленно открыла портал к отступлению. Инстинктивно нырнув в эту магическую червоточину, Николас был бесцеремонно выплюнут на дождливый пирс, где его уже поджидал финальный босс этого уровня безумия.

Девушка, появившаяся следом и представившаяся как Кэт, стала последней каплей. Он не помнил ее лица, но ее запах и голос всколыхнули в его пустой голове что-то настолько древнее и страшное, что хотелось бежать. А ее фраза о том, что она знает, где его тотем, стала для его операционной системы командой «format C:». Мощнейший разряд прошил его насквозь, вызвав аварийный откат в человеческую форму, сопровождаемый болью и унизительным барахтаньем на мокрых камнях. Последовавший диалог был пыткой — смесь его параноидальной агрессии, ее слез и обрывков пугающих воспоминаний, которые кололи его мозг изнутри. В конце концов, измотанный, голодный и окончательно уставший от всего этого фарса, он сдался. У него не было выбора, кроме как последовать за этой странной плачущей девушкой в портал, который вел домой. В его дом, где, по ее словам, его ждало спасение. Или очередная изощренная ловушка. В его случае это, впрочем, всегда было синонимами.

Вспомнить все: ребут с летальным исходом

Возвращение в собственную квартиру после воскрешения больше походило на скверный анекдот. Николас, с амнезией в качестве главного приза, не узнавал ни свой дом, ни девушку, представившуюся как Кэт. Обретение кольца и воссоединение с духом Даратом вернуло ему часть себя , но настоящий ящик Пандоры открылся после просмотра шокирующего видео, которое Дарат велел ему найти в телефоне.

Воспоминания о последних часах жизни — похищенной Катрин, доме в Нубене, ощущении куклы в руках невидимого кукловода и, наконец, выстрелах, которыми, как он был уверен, он убил собственную мать, а затем и себя , — обрушились на него лавиной, вызвав тяжелейший нервный срыв. Правда, поданная Катрин и подтвержденная Даратом, оказалась еще более дикой: мать жива, а вся трагедия — хорошо срежиссированный спектакль с использованием магии иллюзий. Это откровение, вкупе с внезапно проявившейся собственной магией тьмы, которая окутала стол полупрозрачным пологом во время его панической атаки, окончательно смешало все карты.

Последующие дни и ночи превратились в безумный вихрь эмоций. Его мозг, отчаянно пытаясь справиться с осознанием собственной смерти и воскрешения, выдавал то истерический хохот, то погружал его в пучину отчаяния. Отношения с Катрин стали отражением этого хаоса: они то яростно ссорились из-за его черных шуток про смерть , которые для нее были слишком реальны, то падали в объятия друг друга, находя утешение в страсти. Одна из таких ссор, спровоцированная ее фразой «сидеть там, в твоей крови» , затронула его детскую травму и привела к неконтролируемому выбросу магии, которая погасила свет во всей квартире и едва не уничтожила его ноутбук. Лишь осознание Катрин своей ошибки и ее извинения смогли погасить этот пожар. Именно в один из моментов близости, Николас, не способный подобрать слова, впервые за долгое время произнес «Люблю».

Отметив в этом бедламе наступление Нового Года с кальяном и шампанским , пара, уставшая от дождей Исла Парадисо, приняла единственно верное решение — сбежать туда, где тепло и есть солнце, которое так необходимо его вараньей натуре. Выбор пал на Шри-Ланку. Во время этого разговора Катрин вновь призналась ему в любви, на что он, ошеломленный и неспособный разобраться в собственных чувствах, смог ответить лишь долгим и глубоким поцелуем, вкладывая в него все то, что не мог выразить словами. Роль сверхскоростного таксиста-ворчуна досталась новому знакомому Катрин, вампиру Крису Вагнеру, который, исполнив свой долг, открыл портал навстречу новым, несомненно, не менее фееричным приключениям.

6 год эЛ.

Рай в шалаше с видом на личный ад

Грандиозный побег в шри-ланкийский рай обернулся предсказуемым фиаско, доказав, что от себя не сбежишь даже на другой конец света. То, что начиналось как идиллия с гамаком и видом на океан, быстро скатилось в привычное для Николаса русло — в пучину недопонимания и взаимных обид с Катрин Монтес. Его попытка освоить новоприобретенные таланты в области темной магии закончилась фееричным падением в кусты, ушибами и поцарапанной гордостью. На резонное беспокойство своей спутницы он, как и подобает истинному страдальцу, отреагировал раздражением, чем спровоцировал полноценный скандал.

Вместо того чтобы просто объясниться, Катрин предпочла тактику пассивной агрессии, устроив ночной сеанс рыданий на пляже, а когда Николас, искренне не понимая, что происходит, попытался выяснить причину вселенской скорби, она обвинила его во всех смертных грехах. В апогее этой драмы девушка, видимо, перегрелась от эмоций и картинно упала в магический обморок. Николас, уже привыкший к ее спецэффектам, стоически дождался ее пробуждения, получил в качестве извинений порцию целительной магии и, казалось бы, конфликт был исчерпан. Но утром его ждал новый сюрприз: Катрин, сославшись на то, что они «не понимают друг друга», предложила взять паузу. Николас, которому эта идея пришлась как нельзя кстати, не стал спорить. Он молча собрал сумку и, оставив свою несостоявшуюся невесту наедине с оплаченной доставкой еды и собственными мыслями, шагнул в сторону аэропорта, в очередной раз подтверждая свой главный жизненный принцип: если что-то идет не так, нужно просто бежать как можно дальше.

Отельный роман: издание второе, с членовредительством и примирением

Пауза в отношениях, инициированная Катрин Монтес в шри-ланкийском раю, предсказуемо обернулась не тишиной, а серией язвительных СМС-переговоров и неловких телефонных звонков, в ходе которых каждый пытался доказать другому, что ему плевать сильнее. Этот пинг-понг взаимных обид закончился очередным спонтанным решением: Катрин, устав от дистанционного выяснения отношений, решила нагрянуть лично. Ее прибытие в номер отеля в Старлайт Шорз стало прологом к новому акту их безумной пьесы.

То, что начиналось как очередной сеанс саркастических уколов, стремительно переросло в полноценную драку с пощечинами, криками и взаимными оскорблениями. Николас, раззадоренный и злой, решил, что лучший способ доказать свою правоту — это грубая сила. Ссора, подогреваемая его обвинениями в ее «измене» после его смерти, достигла апогея в виде жестокого и полного агрессии секса, больше похожего на изнасилование, чем на акт близости. Его расшатанная психика добавила в эту картину мрачных красок, устроив несколько неконтролируемых выбросов темной магии, отчего свет в номере то и дело гас, погружая сцену в почти осязаемый мрак.

Когда буря улеглась, оставив после себя лишь опустошение, боль и стыд, пара, как два побитых бойцовских пса, предприняла неуклюжую попытку примирения. Он признался, что врал насчет другой женщины, она — что не может уйти, потому что не хочет. Этот хрупкий мир, скрепленный объятиями на смятой постели, позволил им продержаться до утра. Утром, однако, стало ясно, что им обоим нужна передышка. Катрин ушла, пообещав ждать его в Исла Парадисо. Николас, оставшись наедине со своими синяками и мыслями, через пару дней все же отправил ей СМС о своем возвращении, в очередной раз запуская этот порочный круг их странных, разрушительных, но почему-то необходимых им обоим отношений.

Паб, кошки и новые знакомства

После очередного эмоционального родео в Старлайт Шорз, закончившегося хрупким примирением с Катрин Монтес, Николас, как и подобает человеку, уставшему от драмы, решил немедленно окунуться в новую. Вернувшись в дождливый Твинбрук, он, вместо того чтобы отправиться домой зализывать раны, направился в Паб "Гармония", очевидно, решив, что клин вышибают клином, а похмелье — новой пьянкой.

В пабе его ждал калейдоскоп странных встреч. Сначала его дух Дарат затеял светскую беседу с духом какой-то незнакомки, в результате чего Николас обогатился знанием о существовании еще одного оборотня в городе — девушки по имени Кьяра Дент. Их личное знакомство вышло скомканным: он предложил подвезти, она — прогуляться. Не сойдясь в способах передвижения, они обменялись номерами, и Николас, записав ее в телефоне как «Попугай-Яра», с чувством выполненного долга ретировался. Параллельно он ощутил странный прилив бодрости, который, разумеется, списал на отменный стейк, даже не подозревая, что стал объектом магической благотворительности от сидевшего неподалеку блондина.

Однако настоящее представление началось уже на парковке. Выруливая со стоянки, он услышал характерный стук и, выйдя из машины, обнаружил под колесом шипящего серого котенка. Этот инцидент немедленно привлек внимание свидетельницы — блондинки по имени Джессика Мерц, которая тут же принялась раздавать ценные указания. После короткой, но содержательной перепалки, полной язвительных комментариев с его стороны, Николас, проявив чудеса ловкости и самопожертвования, все же изловил животное, заплатив за это прокушенной и исцарапанной рукой.

Совместная поездка в Зоологический центр "Святой мангуст" в Исла Парадисо превратилась в сеанс пассивно-агрессивной терапии. В клинике, после обработки ран, Николаса накрыл приступ истерического смеха от абсурдности ситуации: мысль о том, что он едва не вскрыл себе вены кошкой, показалась ему верхом иронии. Удивительно, но его веселье разделила и его спутница. Финал этой истории вышел в лучших традициях Брохо: он решил забрать кошку себе, а с ее спасительницей распрощался, обменявшись неприличными жестами на парковке. Видимо, таков его способ говорить «спасибо». Покинув место происшествия с новым питомцем и старой усталостью, он отправился домой, где его, кажется, уже ждала Катрин, и, судя по всему, новый виток их нескучных отношений.

Домашний очаг: кошки, крылья и магические утечки

Разговор с Катрин в тот вечер можно было смело номинировать на премию в категории «Самый драматичный диалог года с элементами абсурда». Началось все с того, что Николас, вернувшись в свою берлогу после очередных приключений, был уверен, что находится в спасительном одиночестве, если не считать новоприобретенную кошку-террористку. Его грандиозным планам на вечер — тихо страдать под шум дождя — не суждено было сбыться. Из полумрака, словно призрак оперы, явилась Катрин, заспанная и завернутая в покрывало, чем напугала его до чертиков.

Первая часть марлезонского балета была посвящена неловким объяснениям. Николас, запинаясь, пытался рассказать, откуда в его холостяцкой квартире вдруг взялась кошка, выставляя себя рыцарем в сияющих доспехах, который спас животное от неминуемой гибели в виде усыпления. Катрин, в свою очередь, пыталась объяснить, почему она спит в его гостевой, хотя он даже не был уверен, что эта комната существует.

А потом на сцену вышел главный герой вечера — мартини. Катрин, решив поддержать компанию, сделала один глоток и продемонстрировала поистине уникальную суперспособность — мгновенно пьянеть. С этого момента диалог превратился в соревнование по перетягиванию каната душевных терзаний. В ход пошли слезы, пьяные откровения и взаимные обвинения в стиле «ты меня не любишь — нет, это ты меня не любишь». Катрин признавалась в любви, одновременно рассказывая о новом парне с яхты. Николас в ответ изливал душу о своем экзистенциальном кризисе, беге в лабиринте без финиша и желании, чтобы все это оказалось просто бредом в психушке под действием нейролептиков. Внутренний голос в лице духа-напарника Рата ехидно комментировал происходящее, добавляя нотки шизофрении в и без того напряженную атмосферу.

Когда казалось, что дно эмоциональной драмы пробито, Катрин резко сменила курс. Только что рыдавшая девушка вдруг заявила, что ей «жарко» и потребовала, чтобы Николас ее «взял». Этот сюжетный поворот застал его врасплох, заставив почувствовать себя подростком на первом свидании. Но вечер был бы неполным без финального аккорда. Уже после примирения, кошмаров, обращения в варана и магических фейерверков, когда пара собиралась поехать поесть, Катрин как бы между прочим обронила, что собирается «ещё раз» показать ему свои крылья. Николас, до этого свято уверенный, что пьяные разговоры про крылья были метафорой, впал в ступор. Оказалось, его девушка — самый настоящий ангел или что-то в этом духе, с реальными перьями, растущими из спины. После такого откровения даже перспектива голодной смерти уже не казалась такой пугающей.

Клуб по интересам, крылья и переезд в коммуналку

После очередного бурного примирения, закончившегося решением жить долго и счастливо (или хотя бы не поубивать друг друга в ближайшие 24 часа), их путь, полный романтики и здравого смысла, предсказуемо привел в кафе в Мунлайт Фоллз. Там Николас, решив, видимо, что вечер недостаточно драматичен, решил потренировать свою темную магию, что закончилось предсказуемым фиаско — он просто вырубился, дав Катрин Монтес прекрасный повод назвать его перед официанткой своим «мужем» . Проснувшись от того, что его дух-сплетник наябедничал о новом статусе, и пережив очередной раунд эмоциональных качелей в стиле «я обиделась — нет, это я обиделся», пара вновь пришла к хрупкому консенсусу, скрепленному поцелуями и счетом за ужин .

Вечер, однако, только начинался. Следующим пунктом в культурной программе стало вступление в ряды таинственного клуба Генезис, больше похожего на элитную секту с хорошим финансированием . Процедура инициации включала в себя все атрибуты жанра: торжественная клятва, по пафосу не уступавшая коронации британской королевы, и получение на ладонь магической «татухи», реагирующей на ложь. Десертом стала новость о том, что в этой секте уже состоят его старые знакомые: синеволосая таксистка-телепортер Терри и загадочный мистик Виктор, что лишь укрепило Николаса в мысли, что мир тесен, а круг его проблем замкнут .

Но апогеем этого дня откровений стало путешествие на жилой остров клуба. Там, под покровом ночи и моросящего дождя, Катрин решила, что вечер недостаточно сюрреалистичен, и явила ему свои настоящие, отнюдь не метафорические, крылья. Его реакция, выраженная в красноречивом «Ох тыж тля!», была красноречивее любых сонетов. Он с детским любопытством коснулся мягких перьев, наблюдая, как его сумасбродная девушка, словно огромная ночная птица, взмывает в небо, оставляя его внизу, мокрого, ошарашенного и почему-то счастливого .

Этот парад чудес завершился самым логичным в их ситуации решением — съехаться . Спонтанная идея, брошенная Катрин, была подхвачена им с неожиданным энтузиазмом. Поездка в ее бунгало и последующий сбор вещей превратились в еще один акт их странной пьесы, полной флирта, нежности и разговоров о запахах, в ходе которых он с точностью сомелье описывал нотки корицы и меда в аромате ее кожи . Покинув остров с чемоданом, сумкой и твердым намерением начать новую, совместную главу, Николас еще не знал, что эта глава будет написана все тем же почерком — размашистым, непредсказуемым и, безусловно, нескучным.

Луковые кольца, коммуналка и быт

Начало совместной жизни в Исла Парадисо обернулось не тихой гаванью, а очередным раундом в их бесконечной игре «кто кого переиграет». Перевезя вещи Катрин Монтес в свой пентхаус, Николас, казалось, сделал шаг к оседлости, но на деле лишь сменил декорации для привычного хаоса. Вечер, начавшийся с мирного приготовления бургеров на крыше, предсказуемо скатился в выяснение отношений на тему их незавершенного русского пари. Пока его дух Дарат язвительно комментировал происходящее, Николас вел напряженный внутренний диалог, взвешивая на мысленных весах все «за» и «против» женитьбы. Страх проиграть спор оказался сильнее страха перед узами брака, и, проявив чудеса изобретательности, он сделал Катрин предложение, используя в качестве кольца первое, что попалось под руку, — кольцо репчатого лука. К его абсолютному изумлению, невеста, немного подумав, согласилась, скрепив их союз слезами радости и запахом жареного мяса.

Эта феерия плавно перетекла в не менее бурную ночь, полную страсти и игр на грани фола, где роли госпожи и подчиненного менялись с калейдоскопической скоростью. Их отношения продолжали напоминать американские горки: от яростных объятий до напряженных разговоров и неловких примирений, во время которых Николас продолжал открывать в себе новые, пугающие грани своей магии. Он с удивлением обнаружил, что может не только вытягивать из Катрин силы, но и управлять техникой, когда ему этого хочется, а не когда захочется ей. Период относительного затишья закончился, как всегда, внезапно: Катрин отправилась на встречу с подругой, а сам Николас, отдохнув с помощью своей тьмы, уехал на деловую встречу с продюсером, вновь оставляя все нерешенные вопросы на потом.

Пляжный сюрреализм и монастырский флешмоб

После бурных выяснений отношений и очередного хрупкого примирения с Катрин Монтес, Николас, вернувшись в Исла Парадисо, предсказуемо заскучал. Отсутствие вестей от невесты, которая, по его предположениям, «шлялась где-то в петле», и собственная неусидчивость привели его на знакомый до боли Пляж "Прикосновение солнца". Там, в попытке разогнать тоску, он вляпался в новую историю, которая по уровню абсурда могла бы поспорить с его китайскими гастролями.

Все началось с того, что он, уткнувшись в телефон и ведя светские беседы в сомнительном чате под названием «Трансильвания», сбил с ног местную русалку-фотографа — девушку по имени Айслин Даркроуз. Слово за слово, извинение за знакомство, и вот он уже втянут в девичник на троих, где его угощают загадочным «эликсиром фантазий». Отведав волшебного напитка, Николас познал радости расширенного сознания, наблюдая за невидимыми бабочками, которых, кроме него, никто не видел. Его новые знакомые, Мелоди Лайтхарт и Хоуп Рейн, тоже не отставали: одна, например, вообразила себя великим трубачом и выдавала соло на невидимом инструменте.

Параллельно с этим пляжным безумием, в той самой «Трансильвании» набирала обороты другая авантюра. Ее зачинщик, Гай Дюфрейн, предложил ни много ни мало — устроить музыкальный флешмоб в монастыре Общины Святого Ока, чтобы привлечь внимание некой важной персоны. Николас, для которого слова «монастырь» и «хулиганство» в одном предложении звучали как музыка, немедленно согласился и даже сагитировал на это дело своих новых пляжных подруг. В компанию также вписались Риган Ринн и его давняя знакомая Ивлин Шервуд.

Вечер перестал быть томным, когда у барной стойки он нос к носу столкнулся с Джессикой, той самой блондинкой, из-за кошки которой он недавно украсил собой парковку. Ее невинный вопрос о том, не встречался ли он с Кэт, вернул его с небес на землю, напомнив о пропавшей невесте и заронив в душу неприятное беспокойство. Финальным аккордом этого дня стало появление высокого бледного незнакомца, Уильяма, который без лишних слов увел Джессику купаться в ночном океане. Почувствовав себя третьим лишним в этом параде чужих свиданий и знакомств, Николас, оставив позади так и не состоявшийся танец с огнем и недоеденный шашлык, сбежал, унося с собой лишь гул в голове и новые номера в телефоне. Уже позже, от скуки, он напишет короткое СМС еще одной своей знакомой, Попугаю-Яре, просто чтобы убедиться, что в его жизни все еще достаточно хаоса.

7 год эЛ.

Петли, коллабы и амнезия на двоих

После периода относительного затишья, которое для Николаса всегда было предвестником бури, жизнь решила подкинуть ему сразу несколько квестов разной степени паршивости. Все началось с благородного порыва к саморазвитию: вооружившись скепсисом и нежеланием слушать нравоучения Дарата, он отправился в библиотеку клуба, чтобы постичь тайны магии из учебников. Попытки обуздать свою тьму прямо на лестнице предсказуемо закончились ничем, а общение с техникой в очередной раз доказало, что проще напечатать СМС самому, чем заставить телефон подчиняться силой мысли.

Из библиотеки его путь, ведомый голодом и желанием развеяться, привел на уже ставший родным Пляж "Прикосновение солнца". Там, в пляжном кафе, его ждал привет из прошлого в лице Лисы — той самой беременной волшебницы из китайского вояжа, правда, теперь уже с ребенком на руках. Узнавание было мучительным: обрывки воспоминаний о продаже в рабство, взрыве, пушках и погибших Аде и Ванде вспыхивали в голове, смешиваясь в сюрреалистичный коктейль. К его изумлению, Лиса, как оказалось, тоже страдала от амнезии, не помня ничего из их совместных «каникул». Этот факт зародил в его душе смутные подозрения, но он все же поделился своей версией событий, чувствуя странное родство с этой девушкой, так же, как и он, потерявшей часть своей истории. Их встреча закончилась обменом автографами и телефонами, оставив после себя больше вопросов, чем ответов.

Параллельно с этими душевными терзаниями развивалась и деловая жизнь. Николас, вспомнив о своих музыкальных амбициях, инициировал переписку с Терри Ларден, предложив ей записать совместный трек для своего нового альбома. После череды язвительных подколов и обсуждения надежности мессенджеров, Терри, к его удивлению, с энтузиазмом согласилась, чем несказанно порадовала его эго, хотя он и пытался скрыть это за маской цинизма. Отправив ей текст будущей песни, он получил не только одобрение, но и порцию бесценных советов о том, что магию, как и женщину, нужно не только читать в книжках, но и регулярно «практиковать». Совет, который он, разумеется, пропустил мимо ушей, объявив на слово «практика» персональные санкции.

Фестивальный марафон: от деловых встреч до нервных срывов

Затишье в жизни Николаса — это как тишина в библиотеке во время землетрясения: явление аномальное и, скорее всего, предшествующее тотальному коллапсу. [1] Период рефлексии] и попыток разобраться в своей новообретенной магии предсказуемо привел его не в ашрам, а в кафе "Телескоп" на деловую встречу с Терри Ларден. Обсуждение совместного трека, впрочем, быстро отошло на второй план, уступив место главному аттракциону вечера — неконтролируемым магическим утечкам Брохо. Он умудрился не только случайно «подзарядиться» от своей визави, но и устроить показательную истерику официантке, а на попытку Терри влезть в его голову с непрошеными советами отреагировал с присущим ему изяществом — сначала нахамил, а потом устроил на парковке филиал преисподней, выпустив на волю «Полог тьмы». В качестве извинения пришлось применять уже более привычные таланты — магию техники, чтобы «хакнуть» камеру наблюдения и скрыть следы своего позора.

Но настоящее безумие ждало его на музыкальном фестивале «Гроза», куда он, связавшись с организатором Эйнаром Хэйки, умудрился вписать свою группу Symphony Of The Forsaken не просто участником, а хедлайнером. Это событие стало для него глотком свежего воздуха и одновременно новой порцией хаоса. Он успел дать короткое, но пафосное интервью журналисту, в котором порассуждал о высоком смысле музыки и подтвердил слухи о грядущей коллаборации; столкнуться со странной рыжей девицей Церера Бёртон, которая устроила бомбардировку дохлыми мышами; и познакомиться с восторженной фанаткой Эбигейл Роден, которой тут же предложил сомнительный бартер «сидр в обмен на номер телефона».

Апогеем всего этого балагана стало само выступление. Выйдя на сцену, Николас впервые за долгое время почувствовал себя на своем месте. Адреналин, рев толпы и свет софитов оказались наркотиком посильнее любого, что он пробовал. Он выложился на полную, посвятив одну из самых личных песен, «Цветы», своей отсутствующей, но от этого не менее реальной невесте, Катрин Монтес, и отдав дань памяти кумиру юности, исполнив кавер на Linkin Park. Покинув сцену опустошенным, но пьяным от эйфории, он уже строил новые планы. Следующей на очереди была Россия, «Симовидение» и новый виток их с Терри безумного творческого тандема. Жизнь продолжала нестись вперед, и Николас, как обычно, сидел в первом ряду этого аттракциона, не пристегнувшись.

7-9 год эЛ.

Российские гастроли и австрийские свадьбы

Очередная поездка в Заброщенск после музыкального конкурса обещала быть стандартной пьянкой в отеле, но судьба, как обычно, подкинула сюрпризов. В местном ресторане, куда Николас спустился в поисках еды, он наткнулся на Терри Ларден и ее нового ухажера, которым, к его "восторгу", оказался Адам О`Дрейн — бывший любовник Катрин Монтес. Первое знакомство с ходу задало тон их будущим отношениям. На колкость Адама о том, что живым Брохо выглядит приятнее, Николас, не моргнув глазом, отрезал: «Может быть это потому что ты не трахаешь мою невесту в этот момент?». Атмосферу мыльной оперы, к счастью, разрядила сама Катрин, спустившаяся в тот же ресторан. Вечер, однако, все равно запомнился обсуждением странного блюда под названием "холодец", которое Николас метко окрестил "сленгом судмедэксперта".

Жизнь с Катрин продолжала бить ключом и, чаще всего, по голове. Их бытовые переписки напоминали сводки с полей сражений: споры о том, кто виноват в отсутствии корма у собаки, и ворчание Николаса на архаичные бумажные записки вместо сообщений в телефоне. Впрочем, эти баталии нередко заканчивались перемирием, как, например, обещанием купить Кэт скейт, лишь бы она перестала ныть и ломать себе шею. Надо сказать, что узами брака они друг друга всё же связали. О подробностях этого знаменательного события история, конечно же, умалчивает.

Настоящий шторм разразился, когда пара получила внезапное приглашение на свадьбу Терри и Адама в Австрию. Николас, съязвив про "бесплатную рабочую силу" в лице его группы, в целом был не против. А вот Катрин впала в меланхолию и заявила, что не хочет идти на праздник, где ей придется смотреть на своего бывшего с лучшей подругой. Попытки Николаса достучаться до нее с помощью мужской логики провалились с оглушительным треском и переросли во взаимные упреки. Вишенкой на торте стал его гениальный поступок: он, не видя в этом ничего такого, сдал все душевные терзания жены прямо невесте. Узнав об этом, Катрин пообещала устроить ему серьезный разговор дома, что явно не предвещало ничего хорошего. Как говорит его терапевт, "не проецируй", но, кажется, это был не тот случай.

Свадебный переполох и акустический рок

Прибытие в Австрию на свадьбу Терри ОДрейн и Адам ОДрейн оказалось ровно таким, как Николас и представлял: помпезный дворец, толпа нарядных гостей и пронизывающий холод. Мысленно поблагодарив себя за догадливость взять куртку, он проследовал в зал вместе с Катрин Монтес. На ее тихий вопрос, не жалеет ли он, что у них самих не было такой пышной церемонии, Брохо лишь хмыкнул, заметив, что подобные шоу хороши для первых полос журналов и стоят, вероятно, как его пентхаус в Исла. Внутренний циник был доволен. Впрочем, долго наслаждаться обществом жены не пришлось — та, сославшись на усталость, довольно быстро покинула мероприятие, оставив его разбираться с поздравлениями за двоих.

К счастью, у него был козырь в рукаве. Вместо того чтобы толкать слезливые тосты, Николас и его группа "Symphony Of The Forsaken" приготовили музыкальный подарок. Предсказуемо отказавшись от идеи сотрясать стены старинного замка тяжелым роком, ребята остановились на акустическом сете, что было единственно верным решением. Заняв место за синтезатором, Николас поприветствовал гостей и, не удержавшись от легкой саморекламы, произнес короткую, но емкую речь для молодоженов, посоветовав им быть друг для друга "спутниками, освещающими путь". После чего зал наполнился звуками скрипки и его собственного голоса, исполнявшего "Satellite". Пожалуй, это был самый адекватный способ выразить свои поздравления — без лишнего пафоса, но со вкусом. Выступление прошло успешно, и, получив свою порцию аплодисментов, Николас счел свою миссию на этом празднике жизни выполненной.

Холодное лето и бумажный финал

После свадьбы в Австрии жизнь, казалось, вошла в привычную колею из репетиций и редких совместных вечеров, но внутренний голос не переставал нашептывать, что это лишь затишье перед бурей. И он оказался прав. О надвигающемся шторме Николас узнал не от жены, а, как это часто бывает, совершенно случайно — от Терри О`Дрейн, которая в попытке примирить друзей лишь подлила масла в огонь. Из ее сбивчивого рассказа он понял главное: у Катрин Монтес "перегорела лампочка" , на горизонте замаячил "другой мужчина" , а в суд уже летело заявление на развод.

Поэтому, когда в середине кальда 9 года эЛ в почтовом ящике обнаружилось сначала приглашение в суд, а затем и официальное решение, Брохо не испытал ровным счетом ничего. Ни удивления, ни злости, ни сожаления. Просто констатация факта. Зачем идти в суд, если все уже решено без него? Зачем тратить время на фарс, если финал был известен заранее?

Он молча прочел сухие казенные строки. "Дальнейшая совместная жизнь супругов и сохранение семьи невозможно". "Споры о разделе совместно нажитого имущества отсутствуют". "Ответчик в суд не явился". Бумага стерпела все. Еще одна глава его жизни, полная эмоциональных качелей, ссор и страстных примирений, закончилась росчерком пера мирового судьи. Иронично, но эта бумажка оказалась куда более окончательной, чем любые клятвы. Николас просто бросил письмо на стол. Впереди ждала репетиция.

11 год эЛ

Пляжная терапия с призрачным подселением

Вселенная, устав от банальных неприятностей, решила подкинуть Николасу квест из разряда «почувствуй себя героем второсортного хоррора». Очередной заплыв на его любимом пляже "Прикосновение солнца" должен был закончиться стандартным набором из сигареты и экзистенциальных споров с Даратом, но в планы вмешалась потусторонняя сущность. Не успел он толком обсохнуть, как рядом нарисовался призрак — девица по имени Эйлин Шейд, которая, видимо, решила, что его широкие плечи — отличная вешалка для ее одиночества.

Одно неосторожное касание, и дремлющая в Николасе способность к спиритизму сработала как дешевая мышеловка, захлопнувшись и втянув бесплотный дух прямо в его многострадальное тело. Последствия не заставили себя ждать: тотальная потеря контроля, ледяная волна паники и яркий, как вспышка, флешбэк в тот самый день, когда его собственный палец нажал на курок. Пока он бился в ментальной агонии, его новая «соседка» с щенячьим восторгом осваивала мужское тело, наслаждаясь забытыми ощущениями и ведя с ним мысленную светскую беседу, полную угроз и сомнительных предложений о дружбе.

Спасение явилось в лице девушки с книжкой, которая стала невольной свидетельницей его странного поведения. Чтобы не оставаться один на один с призрачной террористкой, Николас, вернув себе контроль, разыграл целый спектакль: схватив незнакомку за руку, он наплел ей душещипательную историю про угнанную машину и сломанный телефон, для убедительности заглушив магией всю сотовую связь в округе. Тэсса, проникшись сочувствием к бедному и дезориентированному парню, любезно согласилась проводить его до телепорта. Их долгая прогулка, наполненная разговорами обо всем и ни о чем, стала для Николаса идеальным способом отвлечься от внутреннего хаоса. Он даже умудрился признаться, что он музыкант, и обменяться с ней контактами на будущее.

Проводив свою спасительницу, он остался с новым телефонным номером и старой проблемой, которая теперь обрела имя, лицо (которого он не видел) и пренеприятную привычку являться без приглашения. Жизнь определенно становилась интереснее, хотя и несколько более шизофреничной, чем обычно.

SMS-роман и игра в угадайку

После пляжной терапии с призрачным подселением, жизнь, казалось, решила дать Николасу передышку, подсунув ему новое, куда более безопасное развлечение — SMS-роман с его недавней спасительницей, Тэссой Кроуфорд. Переписка, начавшаяся с обсуждения книг, неожиданно вырулила в философские дебри о параллельных жизнях, сожалениях и депрессии — темы, в которых Брохо, как ни странно, чувствовал себя как рыба в воде. Видимо, решив, что образ загадочного незнакомца исчерпал себя, он, с присущей ему скромностью, скинул девушке пару ссылок на свое творчество, небрежно раскрыв карты и превратившись из «бедного парня с пляжа» в рок-звезду.

Последовавшая за этим игра в «правду или ложь» превратилась в изящный поединок, где каждый пытался прощупать другого. Он с легкостью угадал, что её детство было лишено братских потасовок , а она, в свою очередь, разнесла в пух и прах его легенду о неумении готовить, чем, несомненно, польстила его эго. В качестве бонуса ему даже достался набросок собственного портрета, что окончательно утвердило его в мысли, что эта партия стоит свеч. Затянувшаяся прелюдия в мессенджере предсказуемо закончилась решением перенести игру в реал. Пообещав сюрприз, Николас, оседлав свой зеленый мерседес, отправился в Бриджпорт навстречу новой главе, которая, зная его удачу, могла закончиться чем угодно — от скучного ужина до очередного апокалипсиса локального масштаба.